'Mediterranean Knot' Overview

0
Saturday, December 24, 2011

“Mediterranean Knot” is closely linked to the recent events that have taken place in the North African states of Tunisia, Libya and Egypt. This article is focused on Egyptian and Libyan issues, Italian and Moroccan outlooks and linked with other major players that influence the region such as EU, US, Israel, Turkey and Iran.
In Egyptian case the main reasons for revolution proved to be youth as a driving power, socio-economic factors as motivators and foreign influence as ignition. Though throughout last decade Egypt has demonstrated impressive GDP and economic growth as well as unemployment of only 9%, actual socio-economic situation proved to hold 40% of the total population of Egypt in poverty. At the same time youth, that proved to be the major part of population was dissatisfied with low salaries, monopoly in all the areas of socio-economical life, marginalization, visible and grand scale corruption and constant brutality from the security forces. Those factors led to the mobilization of forces by the youth that used mobile technology factor and social networks to unite. Reduction of socio-security mechanism and common dissatisfaction of people with Egyptian foreign policy only strengthened the resistance. All of these factors have led to the situation on Tahrir square. Current situation in Egypt proves to be largely dependent on military council. Military played one of the key roles in denunciation of Mubarak’s rule. Political transition was facilitated by the people’s masses, however instigated by the military. A lot of the same power groups are still in the country’s political sphere and it seems that military has no intention to transfer the power to civilian structures. From the beginning of the tensions in Egypt military was prepared to stir the process in any direction it needed. Egypt has seen the rise of old and the creation of new political parties. General mood of population proves to be flexible. Masses have not decided what they really want yet. Conservative mood prevails at the moment. Domestic situation is not grave these days, however if identity politics will prevail, the escalation of hostilities might arise. Non-traditional security threats are on the rise and will influence the region, even if they have not originated exclusively in Egypt. Main goal of the current authorities in Egypt right now is to deal with the root causes of instability. At the same time it is evident that tensions between the religious groups cover the whole political sector in Egypt. Tensions do not escalate to the conflict, thus Islamists are not likely to be antagonists to the democratic processes if they will be represented largely in power which does not include the scenario of radical Islam prevailing in the political sphere.
Turkish foreign policy in Mediterranean proved to be of the average, though direct, involvement and produces a lot of criticism. At the same time Turkey’s position shows that it was trying to create favorable environment for the processes to be peaceful in nature. In reality it seems Turkey was trying to fill power vacuums left in the wake of “Arab Spring”. Israel-Turkey relations are after-shock of such geopolitical game. Turkish foreign policy it seems was not prepared for “Arab Spring” at first. Turkey had to balance Tunisia and Egypt approach with quite different situations in Libya and Syria. In case of Syria Turkey was very careful not to make fast and rash decisions as did many other regional states. Best bid of Turkey was in prevention of militarization of the issues when at that point Israel was considered by Turkey as a rational actor. For the same reason Turkey argued against any sanctions towards Libya and Syria. Turkey’s strength in its position was that it previously concentrated on increasing its economical stability to enlarge political influence of itself. In addition Turkey have adopted the view that the only source of legitimacy is to meet the public demands and concerns. That decision came from realization that the only way for Turkey to compete with Iran in the region is to prove that Turkey can be a role model in liberal democratic manner. Many Turkish authors also agree that Turkey’s strive for western international community that would accept Turkey when it meets certain criteria created a balance between regional problems and internal democratic orientation. Thus Turkey was able to adopt the position of the EU and use it to extend its influence in the region. Rise of other key political actors in the region was also recalculated by Turkey after revolts in Arab world. At the same time rise of Turkish influence provoked corresponding opposition. Turkey’s attempts of depolarization of political environment in the Middle East are right now depend on its ability to solve its crisis with Israel. Current Turkish foreign policy sometimes might seem as neo-imperialistic in its nature, however Turkey is trying to play on self-authority rather than hard power. Such position is evident in Turkish attempts of mediation in Syrian crisis. Such mediation was basically based on European values and pressure mechanisms. General lack of success on part of Turkey in such mediation was due to large number of other strong actors involved in the process. Many analysts agree that  Turkey is currently trying to adopt EU policy – “if you want good relationship with us – go through the internal transformation to adapt to certain of our values”.
Outlook to the processes from Morocco reflects certain interesting geopolitical points and stresses that some of the North African states are stuck in “Cold War”. Disputes still linger between countries. States thus do not evolve politically, rather they concentrate on evolving economically. Border issues are roots of most problems of the North African region. Immigration, terrorism, drug trafficking are one of the main problems. The root of the crisis that struck the southern part of Mediterranean region is seen in the sole concentration on foreign policy and large disregard towards domestic issues. However key to shifting the focus inwards to the domestic problems is seen nowadays largely dependent on solving the external tensions first. Relationship between north and south of Mediterranean are again hampered by border disputes while the attempts of integration of Mediterranean region are failing. Most of the problems arise due to the different political situations of the states of the region. Internal reforms are very important factor for the stability in the troubled states of the region. Morocco for example was very slow on reforms due to the stagnation in “Cold War”, as it was trying to balance the policy between all regional and international key actors. Nowadays priority in Morocco is domestic affairs and reforms. And recent shift in foreign policy of Morocco is evident in that it was selected to the UN Security Council without the participation of African states.
EU foreign policy got struck by the Arab world uprising in most of the countries of Mediterranean region at the same time as EU was hit by economic crisis. Weak leadership and strategic planning of EU Mediterranean policy were reflected in Libyan crisis. Libya crisis stressed all weaknesses in military and political sphere of EU. Union itself was largely divided when dealing with Libyan crisis which resulted in intervention under NATO banner. Germany and Poland were among the leading states to oppose the intervention. EU foreign security policy suffered from such division gravely. EU generally lacks teeth to successfully enforce its political will due to internal disagreements and conflict of interests. That misbalance led to the NATO participation on one side of civil war. Moreover, Libya might become precedent for future security strategy of EU. Economic crisis in EU still hampers its military policy. Aside from that, the US in its turn is not generally happy with EU inability to act on its own. EU military spending cut threatens its contributions to global security. EU needs better resources management and strategic thinking and planning when it comes to the situations of armed crisis. Libya was in many respects a success story of EU engagement in foreign geopolitical game, at the same time it is large EU faults indicator. EU needs to revolutionize geostrategic vision and strive for leadership in neighboring regions. EU should switch from migration issues and focus more on its foreign policy and partnership programmes. EU can cooperate with Turkey to establish joint foreign policy projects and advance towards Arab world. At first the EU was only actively involved in the Mediterranean region when it came to economical cooperation, not the development of its democratization policy. Hence Arab spring was a surprise for EU. Union was very slow to react on the ignition of the Arab world. Lack of swiftness in actions was due to EU’s concentration on a lot of economic and security matters, not on democratization processes. Transformation of balance of power occurred after Arab Spring resulting in the lowering of western influence in the region, thus empowering Iran. Changes in the whole system in Mediterranean region can result in rise of new threats for EU. Union itself is deeply dependant on the oil from countries in the Middle East. EU strategy should be adjusted to answer new situation and assist with democratic transitions for Mediterranean region. Today Union has started to adopt incentives based approach and engage in political modernization of the region. Scenarios for the future transitions from EU perspective can be variable from radical, military, democratization, civil war up to chaos state. Rise of Islamic radicalism is very probable, especially if the economic transitions that are very important for democratization processes and at the same time are very hard and time consuming, will be taken into account.
Italian perspective to the Mediterranean states consumed by the uprising crisis was most conflicting. Italy has a lot of interests in region as well as its EU concerns. These interests largely overlap. At the same time colonial past obliges Italy with certain degree of responsibility towards, for example Libya. Libya in its turn plays critical role in Italian energy policy. Immigration policies ties Italy to Libya and other countries in Mediterranean region as well. Berlusconi ties with Gaddafi were to such extent that they’ve been criticized even in Italy. Energy and liberation were two main issues of Italy in Libyan crisis. Oil thus was a serious factor in Gaddafi regime downgrading. Libyan crisis in its turn contributed to Italian fears of geopolitical marginalization. Italy was almost politically forced to support Libyan intervention. Current position of Italy is seemingly that Libya requires national reconciliation process that can be facilitated with help of EU and Italy. Some Italian authors argue that the main challenges for Libya will be reconstruction of its economy as well as domestic political situation while establishing legitimacy.
US imperatives in Mediterranean are quite open. Preservation of Israeli and Egyptian peace is one of the main objectives. At the same time countering Iran that has interest in lowering pressure on Libya through influencing Egypt, is one of the secondary objectives. Israelis on their part have ambitions to become major power substituting Egypt after it fell to the disarray. Military handling of political transition of Egypt is vital in the US strategic planning. The US see Egypt as a security guarantee for the region. Opposition in Egypt right now is much divided and military is overcoming. Many forces would like to use today’s moment of uncertainty in Egypt to their respective advantage. Hamas wants to weaken military regime, to then use Egypt against Israel. Egyptian political scene sees Israel-Palestinian card as a bid to use in the process of gaining power. Muslim brotherhood opposes Hamas, preventing it from taking over in crisis. US interested in securing and stabilizing Suez canal region that it will take into account Egyptian military factor. At the same time US do not disregard the influence of Turkey in the region and will use it when balancing the pressure on the region with Israel, though Israeli policy needs to be revised in respect of the current changes.
All in all it seems that “Mediterranean Knot” is still to be untied in the scale of geopolitical events that the future will bring us. However, the situation can be only aggravated with the escalation of violence and destabilization of the region. Only time will show the result.

Kamal Makili-Aliyev
Doctor of Laws (LL.D)
23.12.2011

0 comments:

Реалии международного права не зависят от «армянского хотения».

0
Monday, August 22, 2011

В ответ на мою статью «Экскурс в международное право: специально для Ваграма Атанесяна» В.Атанесян представил в ИА REGNUM очередной свой комментарий. Я же начну с заключительной части его нового полемического творчества.
Во-первых ничего я не политизировал. Предыдущие мои статьи охватывали лишь международное право и его историю. Это как раз В.Атанесян начинает политическую полемику о каких-то «друзьях по цеху», «Аязе Муталибове» и «имперских актах».  Во-вторых «вырабатываются»  и «согласовываются» нормы, а не принципы международного права. А вот, что у В.Атанесяна «закрепляется» – этого я не знаю, в международном праве точно ничего.
Но это все второстепенно. Главное то, что все использованные В.Атанесяном в своем комментарии цитаты как раз и подтверждают (но никак не опровергают) то, о чем я говорил в предыдущих своих статьях. Спасибо ему за это большое.
Вот его цитата из Заключительного Акта 1975 года: "Государства- участники будут уважать равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой, действуя постоянно в соответствии с целями и принципами Устава ООН и соответствующими нормами международного права, включая те, которые относятся к территориальной целостности государств. Исходя из принципа равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой, все народы всегда имеют право в условиях полной свободы определять, когда и как они желают, свой внутренний и внешний политический статус без вмешательства извне и осуществлять по своему усмотрению свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие. Государства-участники подтверждают всеобщее значение уважения и эффективного осуществления равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой для развития дружественных отношений между ними, как и между всеми государствами; они напоминают также о важности исключения любой формы нарушения этого принципа".
Выше жирным шрифтом выделены те положения, которые специально игнорируются В.Атанесяном. Именно исходя из того что народы могут распоряжаться своей судьбой, не выходя за нормы международного права в отношении территориальной целостности государств и можно говорить о том, что в Заключительный Акт 1975 года принцип права народов на самоопределение вошел в узком смысле. Кстати, национальные меньшинства также имеют право распоряжаться своей судьбой – поэтому у них есть право на автономию в составе государства их проживания для своего свободного политического, экономического, социального и культурного развития. При всем при этом к армянам Нагорного Карабаха это положение Заключительного акта  1975 года не относится, потому что они, как уже было мной неоднократно указано – национальное меньшинство. И это подтверждает сам В.Атанесян своей следующей цитатой.
В.Атанесян приводит цитату из Резолюции СБ ООН: "призывает правительство Армении использовать свое влияние в целях достижения соблюдения армянами Нагорно-Карабахского региона Азербайджанской Республики резолюций 822 (1993), 853 (1993) и 874 (1993) и обеспечить, чтобы вовлеченным силам не предоставлялись средства для продолжения их военной кампании".
Приводя эту цитату В.Атанесян фактически выражает с ней согласие. А значит он согласен с: 1)  «армянами Нагорно-Карабахского региона Азербайджанской Республики» – т.е. согласен с формулировкой ООН о том, что Нагорно-Карабахский регион находится в составе Азербайджанской Республики, а значит «армяне» данного региона не могут быть ничем иным как национальным меньшинством на территории Азербайджанской Республики; 2) «призывает правительство Армении» - то есть согласен с тем, что Армения должна была подчиниться решению Совета Безопасности ООН. Если СБ ООН обращается в своей резолюции к Армении, то он прекрасно осведомлен о степени влияния Армении (а это как минимум военное присутствие на оккупированных территориях, а в реальности тотальный контроль) на сепаратистов Нагорного Карабаха, иначе в обращении не было бы смысла. 
Вот что на самом деле важно. А В.Атанесян начинает непонятную дискуссию о каком-то «гневе ООН» в отношении сепаратистов Нагорного Карабаха. Так что это я вынужден огорчить В.Атанесяна. То, что армяне Нагорного Карабаха являются национальным меньшинством на территории Азербайджанской Республики и имеют право лишь на самоопределение в узком смысле и в рамках территориальной целостности Азербайджана – это не «позиция официального Баку», а реалии международного права. И для В.Атанесяна (как бы он не лукавил) конечно же не будет откровением, что на самом деле на практике есть оккупированные Республикой Армения территории Азербайджанской Республики на которых располагается никем не признанный марионеточный режим сепаратистов Нагорного Карабаха.


Kamal Makili-Aliyev
Doctor of Laws (LL.D)
18.08.2011

0 comments:

Экскурс в международное право: специально для Ваграма Атанесяна.

0
Wednesday, August 17, 2011

В ответ на мою статью «Право народов на самоопределение к армянам Нагорного Карабаха не относится. Как не крути» Ваграм Атанесян представил в ИА REGNUM свой коментарий. Не знаю на что хромают «оппоненты» В.Атанесяна, но с международном правом у него лучше не стало.
В.Атанесян например считает, что если какой-то документ создан исходя из Устава ООН, то он тут же обладает юридической силой равной Конвенции ООН. Я открою ему секрет – все документы, принимаемые ООН, должны соответствовать ее Уставу, но на юридическую силу данных документов это никак не влияет. Т.е. Конвенции по прежнему обязательны к применению, а Декларации – нет. Но что еще больше должно удивить В.Атанесяна так это то, что Резолюции Совета Безопасности ООН, как раз и являются обязательными к применению (исходя все из того же Устава ООН (статья 25) не для сепаратистов Нагорного Карабаха, а для государств-членов ООН, таких как Республика Армения.
Далее в комментарии В.Атанесян задает ряд «риторических», на его взгляд, вопросов. Ни на один из них кстати сам не отвечает. Оно и понятно – ответа, скорее всего, не знает. Я помогу.
Принципы международного права, как ни странно, в него вводятся со стороны международного сообщества через коллективную политическую волю государств и служат конкретным целям – поддержанию международного мира и безопасности, всеобщему уважению прав человека и т.д. Из ниоткуда принципы не берутся. С течением времени изменением международно-правовых отношений некоторые принципы видоизменяются, меняют формулировки, цели или исчезают вообще. Это нормальное развитие международного права.
Далее В.Атанесян вопрошает «…если, как утверждает Макили-Алиев, принцип самоопределения в своем широком смысле, указанный в Уставе ООН, "перестал быть применимым после 1960-х годов", тогда зачем в 1970-м году ГА ООН трактовал данный принцип в его широком смысле, приняв Декларацию ООН "О принципах международного права"? Зачем данный принцип "ввели" в Хельсинкский заключительный акт в 1975-м году?». Это уже кстати вопросы из истории международного права, о которой у В.Атанесяна видимо нет представления.
Дело в том, что в основном процесс деколонизации происходил в 60-х годах и лишь небольшая его часть пришлась на начало 70-х. А проект Декларации ООН «О принципах международного права» очень долго пылился на столе Комиссии Международного Права ООН. Проект должен был стать Конвенцией, но не было достаточной политической воли государств и его с трудом приняли в качестве Декларации. Отсюда и позднее принятие данного документа. А вот в Хельсинский Акт от 1975 года право на самоопределение вошло уже в своем узком смысле и связано с самоопределением национальных, этнических, культурных и религиозных меньшинств.
Другие вопросы В.Атанесян задает, если честно, не по теме. Почему то или иное государство трактовало как-либо принципы международного права 30 лет тому назад к теме дискуссии не относится. Речь идет о международном праве, а не о праве СССР.
Далее В.Атанесян начинает заниматься полемикой, придирается к слову «цинизм» и заявляет: «Обратите внимание на ненормативную (?!!! – где я ее использовал? – К.М.) лексику юриста-международника, ибо Декларации и любые другие документы, принятые и принимаемые ООН, не могут быть направлены против чего-то или кого-то». Не выдерживает никакой критики. На самом деле есть большое количество конвенций и деклараций ООН направленных против бедности, коррупции, насилия против женщин и детей, рабства, терроризма, пыток и т. д. Точно также во многие документы ООН специально вводятся положения препятствующие (читай – «против») злоупотреблению международным правом. 
Но во всем комментарии В.Атанесяна радует хотя бы то, что он не спорит с тем, что армяне Нагорного Карабаха народом (тем более колониальным) не являются. Наверное, начало приходить понимание.
Kamal Makili-Aliyev
Doctor of Laws (LL.D)
16.08.2011

0 comments:

Право народов на самоопределение к армянам Нагорного Карабаха не относится. Как не крути.

0
Monday, August 15, 2011

Армяне все неустанно пытаются исказить международное право. Очередной шедевр армянского международно-правового анализа был представлен Ваграмом Атанесяном в его интервью в ИА REGNUM.
Опять речь заходит о злосчастном принципе народов на самоопределение. Бросаясь вырванными их контекста Декларации ООН «О принципах международного права» цитатами этот представитель сепаратистов пытается доказать, что Азербайджанская Республика нарушила международное право и оправдать сепаратизм армян Нагорного Карабаха обвинив в противоправных действиях Азербайджанское государство. Не знаю, имеет ли В.Атанесян юридическое образование, но если честно не похоже.
Во-первых нарушить Декларацию ООН никак нельзя. Она не является обязательным к исполнению документом. Это не конвенция – она обладает лишь рекомендательным действием и зависит лишь от доброй воли государств. Но это в принципе даже не столь важно. Важно то, как В.Атанесян все вырывает из контекста. Приводя цитату из Декларации он рассуждает: «Каждое государство обязано воздерживаться от любых насильственных действий, лишающих народы... в конкретизации настоящего принципа (принципа самоопределения - В. А.), их права на самоопределение, свободу и независимость. В своих действиях против таких насильственных мер и в сопротивлении им эти народы, добиваясь осуществления своего права на самоопределение, вправе испрашивать и получать поддержку в соответствии с целями и принципами Устава ООН». Таким образом, международное право обязывает Азербайджан, тем боле после его вступления в ООН в марте 1992 года, воздержаться от любых насильственных действий, лишающих армян Нагорного Карабаха возможности конкретизировать право на самоопределение».
 В.Атанесян видимо не понял или нарочно скрывает, что такой столп международного права как право на самоопределение в своем широком смысле, указанный в Уставе ООН, и так любимый армянами, является «мертвым» принципом международного права и остался в нем только лишь в узком понимании по отношению к самоопределению меньшинств – в культурном, религиозном и языковом планах. Данный принцип стал в общем смысле неприменимым после деколонизации 1960-х годов. Он и введен то был как раз с целью окончательной ликвидации колониализма и империализма. О чем свидетельствуют положения той же Декларации ООН «О принципах международного права», которые В.Атанесян так удобно для него не указывает. Вот они: «Каждое государство обязано содействовать с помощью совместных и самостоятельных действий осуществлению принципа равноправия и самоопределения народов в соответствии с положениями Устава и оказывать помощь Организации Объединенных Наций в выполнении обязанностей, возложенных на нее Уставом в отношении осуществления данного принципа, с тем чтобы: а) способствовать дружественным отношениям и сотрудничеству между государствами; и b) незамедлительно положить конец колониализму, проявляя должное уважение к свободно выраженной воле заинтересованных народов, а также имея в виду, что подчинение народов иностранному игу, господству и эксплуатации является нарушением настоящего принципа, равно как и отказом в основных правах человека, и противоречит Уставу Организации Объединенных Наций… Территория колонии или другая несамоуправляющаяся территория имеет согласно Уставу Организации Объединенных Наций статус, отдельный и отличный от статуса территории государства, управляющего ею; такой отдельный и отличный согласно Уставу статус будет существовать до тех пор, пока народ данной колонии или несамоуправляющейся территории не осуществит свое право на самоопределение в соответствии с Уставом и в особенности с его целями и принципами». Данные положения приводятся в том же параграфе, что и цитата эксплуатируемая В.Атанесяном в своих целях, прямо как в свое время эксплуатировались колониальные народы. Да именно о них идет речь в указанной декларации, а Нагорный Карабах никак и никогда на колонию не тянул. И армянское население, проживающее в Нагорном Карабахе, никакой не колониальный народ, а ничто иное как национальное меньшинство проживающее на территории Азербайджанской Республики. В соответствии с международным правом национальные меньшинства не имеют права на самоопределение в широком смысле этого слова, т.к. их «национальность» (народ) уже самоопределилась в пределах определенной территории.
Далее, сепаратист пишет: «…в указанной декларации отмечается, что право на самоопределение, испрашивание и получение поддержки не должны «толковаться как санкционирующие или поощряющие любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, действующих с соблюдением принципа равноправия и самоопределения народов... и, вследствие этого, имеющих правительства, представляющие весь народ, принадлежащий к данной территории, без различия расы, вероисповедания или цвета кожи. Действовало ли азербайджанское независимое государство с соблюдением принципа равноправия и самоопределения народов? Нет». И вот все бы хорошо, только из цитаты (там где многоточие) вырезана самая малость, следующее: «…как этот принцип изложен выше;…». Вот она ключевая фраза. А принцип выше этой фразы, в рассматриваемой Декларации ООН, как раз и изложен в той форме, о которой говорилось ранее – в форме самоопределения колониальных народов. Армяне проживающие в Нагорном Карабахе естественно никаким колониальным народом, как уже было сказано не являются, а следовательно ничье право на равноправие и самоопределение Азербайджанская Республика нарушить не могла.
Данное положение Декларации ООН специально направлено против использования права народов на самоопределение для предлога к сепаратизму. Но как ловко В.Атанесян пытается повернуть такое положение против самого же Азербайджана – жертвы сепаратизма. Надо сказать верх цинизма.
По поводу же права Азербайджана освободить свои оккупированные территории хотелось бы напомнить В.Атанесяну, что на самом деле гласит международное право. Да, восстановление контроля над своими оккупированными территориями со стороны Азербайджана будет квалифицироваться как применение силы (в понимании международного права) это очевидно. В тоже время то, что оккупированные территории принадлежат Азербайджанской Республике тоже не вызывает сомнений, так как территориальная целостность Азербайджана признана в мире повсеместно. Факт оккупации территорий признан такими международными организациями как ООН, Совет Европы, ОБСЕ и др. Таким образом действия Азербайджана должны будут квалифицироваться в международном праве как неотъемлемое право государства на самооборону, до того момента как Совет Безопасности ООН не примет соответствующие меры по поддержанию мира и безопасности (в соответствии со статьей 51 Устава ООН). До сегодняшнего дня со стороны Совета Безопасности ООН никаких практических мер принято не было.
Все остальные спекуляции В.Атанесяна беспочвенны на тех же основаниях, что были указаны выше. Армянам пора перестать пытаться перегнуть международное право под свой лад – оно никогда не поддастся.

Kamal Makili-Aliyev
Doctor of Laws (LL.D)
12.08.2011

0 comments:

Конвенция Монтевидео как очередная попытка армян исказить международное право.

1
Tuesday, June 14, 2011

Совсем недавно на глаза попалась статья некоего Рубена Заргаряна, позиционирующего себя так называемым «советником министра иностранных дел Нагорного Карабаха» и кандидатом исторических наук. В своей статье в ИА Регнум «США и страны Латинской Америки признают Карабах согласно конвенции Монтевидео» он утверждает, что согласно конвенции Монтевидео от 1933 года самопровозглашенная «Нагорно-Карабахская Республика» должна быть признана государствами-членами Организации Американских Государств. Р.Заргарян в своем анализе ссылается на статьи 1 и 3 конвенции Монтевидео и утверждает, что так как так называемая «Нагорно-Карабахская Республика» обладает всеми признаками государства в соответствии со статьей 1, ее существование не зависит от признания со стороны других государств в соответствии со статьей 3. Также автор ссылается на статью 16 указанной конвенции и утверждает что конвенция открыта для присоединения других государств. В результате Р.Заргарян делает вывод, что «Нагорно-Карабахская Республика» в соответствии с положениями конвенции Монтевидео должна быть признана странами-участниками Организации Американских Государств.
Меня всегда удивляло когда представители различных отраслей науки отличных от юридической пытаются писать о международном праве. Совершенно естественно, что это не их сфера экспертизы и они не могут разбираться в тонкостях международно-правовой науки. Для меня это также удивительно как если бы юрист начал писать о ядерной физике. Поэтому подход в анализе Р.Заргаряна в корне не правилен и ложен, что и будет здесь разобрано.
Во-первых, сама аргументация изначально не имеет логической связки. Если в соответствии со статьей 3 конвенции Монтевидео, так называемая «Нагорно-Карабахская Республика» для своего политического существования не требует признания, откуда появляются обязательства стран Организации Американских Государств по признанию этого сепаратистского образования на оккупированных территориях Азербайджана? Непонятно.
Во-вторых, ссылаясь на статью 1 конвенции Монтевидео, которая гласит что государство как субъект международного права должно обладать: 1) постоянным населением, 2) определенной территорией, 3) собственным правительством, 4) способностью к вступлению в отношения с другими государствами, Р.Заргарян голословно утверждает, что так называемая «Нагорно-Карабахская Республика» обладает всеми этими характеристиками и может считаться государством. Это отнюдь не так. Территории, оккупированные Республикой Армения, на которых и создано сепаратистское образование включают намного больше, чем Нагорный-Карабах сам по себе. При этом непонятно где границы проводимые сепаратистами. В принципе не может быть никаких определенных границ, когда существует нечеткая линия соприкосновения войск. О постоянном населении вообще никакой речи быть не может. Сепаратистский режим никак не определил свое население и не ввел понятия «гражданства», что в принципе невозможно сделать без определения территории. Даже если и были попытки делать заявления по поводу населения находящегося сейчас на оккупированных территориях, то вопрос о том, почему в него не входит изгнанное азербайджанское население, все еще остается на повестке дня. Это также говорит о непостоянстве населения. Собственное правительство отсутствует по умолчанию — так называемая «Нагорно-Карабахская Республика» полностью управляется из Республики Армения. Говорить о независимости управления Нагорно-Карабаха было бы крайне наивно, принимая во внимание фактор полного подчинения сепаратистов Армении. И наконец, ввиду непризнания со стороны ни одного другого государства в мире, говорить о способности так называемой «Нагорно-Карабахской Республики» вступать в отношения (естественно подразумеваются дипломатические) с другими субъектами международного права вообще смешно. Никто в таких отношениях с сепаратистами пока замечен не был.
В-третьих, статья 3 конвенции Монтевидео говорит лишь о «политическом существовании» государства. При этом о его юридическом существовании, которое и является критерием для признания субъекта международного права со стороны других государств, в указанной статье речи вообще не идет.
В-четвертых, ссылка на статью 16 указанной конвенции вообще никакой критики не выдерживает. В этой статье не говорится, что она открыта для подписания со стороны государств не входящих в Организацию Американских Государств. Речь идет лишь о государствах Организации еще не присоединившихся к этой конвенции. При этом Р.Заргарян утверждает, что эта статья дает возможность так называемой «Нагорно-Карабахской Республике» присоединится к конвенции Монтевидео. Вот уж нонсенс в международном праве. Получается, что мы имеет а) непризнанное никем, б) не имеющее признаков государства, в) не имеющее никакого отношения к Американской региональной организации, сепаратистское образование. При этом оно вдруг должно быть признанно данной региональной организацией и принято ей в свои члены. И все это для того, чтобы такое образование могло затем присоединиться к региональной конвенции этой региональной организации. Такой парадоксальный вывод происходит ввиду незнания и непонимания сути международного права.
В-пятых, следует согласиться с тем, что критерии государства, взятые из статьи 1 конвенции Монтевидео применялись в международном праве и даже стали международным обычным правом. Но это только отдельная часть конвенции. Все остальные положения конвенции Монтевидео так и остались региональными нормами международного права и не могут применяться к государствам не являющимся членами Организации Американских Государств. Это все равно, что применять нормы Европейской Конвенции о правах человека к африканским государствам или Северной Корее.
Учитывая все вышесказанное, можно с уверенностью сказать, что никакой обязанности по признанию так называемой «Нагорно-Карабахской Республики» странами Организации Американских Государств (как утверждает армянский историк) конвенция Монтевидео в себе не несет. Это просто очередная попытка армянских сепаратистов исказить международное право и выдать желаемое за действительное.


Kamal Makili-Aliyev
Doctor of Laws (LL.D)
01.06.2011

1 comments:

Кибербезопасность может стать поводом для начала войны.

0
Wednesday, June 08, 2011

Кибербезопасность уже давно является неотъемлемой частью мира компьютерных технологий, развивающегося в геометрической прогрессии. Зависимость от информационных технологий захватывает все больше сфер развития жизни общества. Естественно наступает момент когда в стороне не остается и международное право, а конкретнее jus ad bellum (право войны).
Последнее заключение Пентагона говорит о том, что компьютерный саботаж, произведенный из другой страны, может рассматриваться как акт войны. Такая позиция предоставляет Соединенным Штатам возможность ответа на кибератаки традиционными вооруженными силами.
Вскоре Пентагон намеревается опубликовать несекретные части своей первой кибер-стратегии, которая представляет собой попытку догнать быстро меняющийся мир, в котором хакер может представлять такую же по значению угрозу для страны, ее ядерных реакторов, транспортных систем, энергетических каналов и трубопроводов, как и вражеские вооруженные силы. Скорее всего, Пентагон пытается, таким образом предупредить возможных оппонентов о последствиях кибератак на США. Со стороны военных уже прозвучали предупреждения о том, что если кто-то попытается отключить их энергосеть, то может получить в ответ ракету.
Считается, что недавние кибератаки на собственные системы Пентагона, а также саботаж иранской ядерной программы с помощью компьютерного вируса Стакснет, привели системы безопасности США к попыткам разработки более официального подхода к кибератакам. Кульминацией стал 2008 год, когда была пробита как минимум одна военная компьютерная система США. Тогда же компания Локхид Мартин, мощнейший военный производитель, официально признала, что стала жертвой кибератаки, не указывая при этом уровень ее серьезности.
В тоже время, многие моменты своеобразного заключения Пентагона вызывают вопросы и вскоре станут предметом широкого обсуждения в международном праве. Например, возможно ли быть когда-либо до конца уверенным в происхождении кибератаки или когда можно считать компьютерный саботаж настолько серьезным, что он станет актом войны. Эти вопросы уже предмет дискуссий среди военных. При этом за основу в Пентагоне берется понятие «соразмерности». Если кибератака влечет за собой смерть, повреждения, уничтожение или критический сбой деятельности, которые обычно в равной степени бывают последствиями традиционного военного нападения, тогда она становится объектом для признания ее в качестве «применения силы» и может повлечь за собой репрессалии.
Стратегия Пентагона состоит из тридцати страниц в своей секретной версии и из двенадцати – в несекретной. В документе прослеживаются выводы о том, что Международное гуманитарное право, которое состоит из различных международных договоров и обычаев и определяет правила ведения войны и пропорциональность ответа на военные действия, действует также и в киберпространстве, как если бы все происходило в условиях традиционной войны. Документ также говорит о том, что оборона в настоящее время очень сильно зависит от информационных технологий и следует строить партнерские отношения в этой области с другими странами и частым сектором для сохранения своей информационной инфраструктуры.
Считается, что данная стратегия также будет подразумевать синхронизацию кибердоктрины США в отношении кибер-войн со своими союзниками и определит основные принципы для новых протоколов безопасности. В прошлом году НАТО уже приняло решение о том, что в случае кибератаки на одного из членов, будет созвана специальная группа, которая обсудит произошедшее, но без обязательств по оказанию помощи пострадавшему члену. Пока еще такая группа не собиралась ни разу.
Одним из основных тезисов Пентагона также выступает мнение, что самые изощренные компьютерные атаки требуют государственных ресурсов. В Пентагоне все чаще слышны заявления, что оружие, применяемое в серьезном технологическом нападении, скорее всего, может быть разработано лишь при поддержке государства. В тоже время такой шаг по облачению мнения Пентагона в правовую оболочку происходит из желания выстроить прочные рубежи обороны против кибератак в условиях, когда и гражданская и военная инфраструктуры все больше зависят от Интернета. Для консолидации военной сетевой безопасности в отношении кибератак было создано новое командное управление, которое возглавил директор Агентства Национальной Безопасности США.
Международное гуманитарное право охватывает традиционные войны и проистекает из Женевских и Гаагских конвенций, а также из обычаев войны признаваемых повсеместно и составляющих международное гуманитарное обычное право. При этом кибер-войны не охватываются никакими существующими нормами права войны. Соответственно, военным США нужно добиться международно-правового консенсуса для того чтобы действовать легитимно.
Как известно, «акт войны» это политический термин, а не правовой. При этом военные юристы в Пентагоне настаивают, что кибер-атаки имеющие насильственные последствия являются юридическим эквивалентом военных атак или то, что в международном праве рассматривается как «применение силы». При этом США придется как следует поработать, чтобы доказать что кибер-оружие при применении может повлечь за собой тот же эффект, что и обычное вооруженное нападение. В пример приводится ситуация когда кибер-атака может теоретически вызвать тот же эффект для экономики страны, что и военно-морская блокада. В этом случае, можно считать такое нападение применением силы и отвечать на него соответственно, считают в Пентагоне.
Сложным моментом также является необходимость связать кибер-атаку и ее последствия с каким-либо государством. В 2008 году, в пятидневной войне между Грузией и Россией по утверждению грузинской стороны, была использована кибер-атака, которая хоть и не оставила перманентного эффекта, но саботировала коммуникации в государственных учреждениях и финансовых организациях на раннем этапе войны. НАТО изучая данный вопрос признало, что очень сложно применить Международное гуманитарное право к кибер-атаке, так как неясными оставались как нарушитель, так и последствия. 
В действительности данная инициатива США является новым прогрессивным шагом в пересмотре норм права войны в условиях развития нового и хорошо неисследованного театра военных действий. В тоже время говорить о том, что кибер-войны подчиняются тем же законам что и войны традиционные, по крайней мере, еще очень рано. Международные нормы, регулирующие ведение традиционных войн развивались не одно тысячелетие, а получили конкретное закрепление лишь в ХХ веке. При этом обычаи ведения войны, которые мы знаем сейчас это результат 150-летнего консенсуса международного сообщества. Учитывая тут же, что еще не было прецедентов, когда кибератака повлекла за собой те же самые последствия, что и военное нападение, желание США отвечать на кибератаки традиционной военной мощью пока неоправданно. В любом случае следует обсудить такую инициативу на международном уровне, так как одностороннее толкование международного права к легитимности не ведет.
 
Kamal Makili-Aliyev
Doctor of Laws (LL.D)
01.06.2011

0 comments:

Надежды армян на ОДКБ. На чьей стороне международное право?

0
Thursday, June 02, 2011

В последнее время в заявлениях руководства Республики Армения прослеживаются явная тенденция к упоминанию о членстве этого государства в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и намеки на то, что ОДКБ должно оказать поддержку в возможном противостоянии с Азербайджаном. В частности муссируется мысль о том, что если Азербайджанская Республика решит восстановить контроль над оккупированными территориями военным путем, сопротивление может быть уже и коллективным межгосударственным.
Но насколько такая помощь со стороны ОДКБ легитимна и возможна с точки зрения международного права? Ведь любые отношения между государствами строятся и регулируются соответствующими нормами международного права – в нашем случае права международных договоров.
Для начала рассмотрим что же такое ОДКБ. 15 мая 1992 года Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан подписали в Ташкенте договор о коллективной безопасности (ДКБ). Азербайджан подписал договор 24 сентября 1993 года, Грузия — 9 сентября 1993 года, Беларусь — 31 декабря 1993 года. Договор вступил в силу 20 апреля 1994 года. Договор был рассчитан на 5 лет и допускал продление. 2 апреля 1999 года президенты Армении, Беларуси, Казахстана, Киргизии, России и Таджикистана подписали протокол о продлении срока действия договора на следующий пятилетний период, однако Азербайджан, Грузия и Узбекистан отказались от продления договора, в этом же году Узбекистан присоединился к ГУАМ. На московской сессии ДКБ 14 мая 2002 года было принято решение о преобразовании ДКБ в полноценную международную организацию — Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). 7 октября 2002 года в Кишинёве подписаны Устав и Соглашение о правовом статусе ОДКБ, которые ратифицированы всеми государствами-членами ОДКБ и вступили в силу 18 сентября 2003 года. 2 декабря 2004 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о предоставлении Организации Договора о коллективной безопасности статуса наблюдателя в Генеральной Ассамблее ООН. В принципе с момента признания ОДКБ в ООН можно считать что данная Организация стала признанной региональной организацией по поддержанию международного мира и безопасности в соответствии со статьей 52 Устава ООН.
Стоит также обратить внимание на то, что ОДКБ как региональная организация с 2004-го года прошла определенный процесс формирования как политическая структура. Принимая во внимание состав членов данной организации, а также последние тенденции в развитии ОДКБ, формируется образ регионального союза безопасности стран Центральной Азии и России, который фокусируется на проблемах безопасности именно центрально-азиатского региона. В тоже время, учитывая отсутствие общих границ Армении с ее партнерами по ОДКБ и закрытие наземного коридора военного снабжения из России через Грузию по объективным причинам, дальнейшее место и роль Армении в ОДКБ вообще представляется аморфным и несоответствующим логике процессов, происходящих в Организации.
Теперь обратимся к целям и задачам ОДКБ. Они перечисляются в статье 3 Устава ОДКБ: «Целями Организации являются укрепление мира, международной и региональной безопасности и стабильности, защита на коллективной основе независимости, территориальной целостности и суверенитета государств-членов, приоритет в достижении которых государства-члены отдают политическим средствам». Хочется подчеркнуть, что как общие цели в этой статье подразумеваются укрепление мира, международной и региональной безопасности (что согласуется с Уставом ООН), а в качестве специальных выделяется коллективная защита независимости, территориальной целостности и суверенитета государств-членов Организации. Именно на эти специальные цели и ссылается Республика Армения в своей политической риторике в отношении возможности Азербайджанской Республики восстановить контроль над своими оккупированными территориями. При этом возникает другой вопрос – а  будут ли являться такие действия Азербайджана угрозой независимости, территориальной целостности или суверенитету Армении?
То, что восстановление контроля над своими оккупированными территориями со стороны Азербайджана будет квалифицироваться как применение силы (в понимании международного права) это совершенно очевидно. Также то, что оккупированные территории принадлежат Азербайджанской Республике тоже не вызывает сомнений, так как территориальная целостность Азербайджана признана в мире повсеместно. Факт оккупации территорий признан такими международными организациями как ООН, Совет Европы, ОБСЕ и др. Таким образом действия Азербайджана должны будут квалифицироваться в международном праве как неотъемлемое право государства на самооборону, до того момента как Совет Безопасности ООН не примет соответствующие меры по поддержанию мира и безопасности (в соответствии со статьей 51 Устава ООН). До сегодняшнего дня со стороны Совета Безопасности ООН никаких практических мер принято не было.
Вот и получается, что такие возможные действия Азербайджана никак не могут представлять угрозу какому-либо аспекту армянской государственности, а значит и у Организации Договора коллективной безопасности нет и не будет легитимных, международно-правовых причин выступать в поддержку агрессора. При этом, учитывая стратегические партнерские отношения Азербайджанской Республики с большинством стран-членов ОДКБ, вероятность их вовлечения в конфликт в реальности практически сводится к нулю. Таким образом, Республика Армения опять останется со своей агрессией один на один и никакие политические спекуляции ей не помогут поменять общепризнанные реалии международного права.

Kamal Makili-Aliyev
Doctor of Laws (LL.D)
23.05.2011

0 comments:

Политические спекуляциями армян в отношении международного уголовного права.

0
Saturday, May 21, 2011

Когда международное преступление становится разменной политической картой на международной арене, приходится возмущаться циничностью лиц использующих такого рода методы в отношениях с международным сообществом.
Такой разменной картой для армян уже давно стало преступление геноцида. Везде и повсюду армяне пытаются провести тему так называемого «геноцида армян» 1915 года в Османской империи. При этом преступление геноцида используется как инструмент для претворения в жизнь своих этно-политических планов. Это очевидно, если обратиться к событиям последних 20 лет и понаблюдать, как армянское лобби преуспело в политическом искажении исторической правды и спекуляциях в отношении такого страшного международного преступления как геноцид. Чего стоят только однозначные законодательные меры по этому поводу принятые во Франции, события 2009 года в парламенте Швеции, ежегодные попытки провести вопрос признания «геноцида» в Конгрессе США и вот, наконец, последняя попытка поднять вопрос признания «геноцида армян» в Кнессете Израиля, когда на пленарном заседании принимается решение о вынесении на голосование соответствующей резолюции.
Все это политические попытки признания событий 1915 года преступлением геноцида. Но правомерно ли это в рамках международного права?
Сначала обратимся к вопросу, что же все таки такое геноцид в международном праве. После окончания Второй мировой войны и решений Нюрнбергского и Токийского трибуналов международное сообщество принимает Конвенцию ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него в 1948 году. Тогда впервые преступление геноцида и было сформулировано. Дальнейшее развитие понятие данного преступления получило в ходе заседаний Международных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде, которые в числе прочих международных преступлений рассматривали дела связанные с преступлением геноцида. И наконец, в 1998 году преступление геноцида получило свое окончательное закрепление в Статуте Международного Уголовного Суда, в статье 6 которая гласит, что: «Для целей настоящего Статута "геноцид" означает любое из следующих деяний, совершаемых с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:
а) убийство членов такой группы;
b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;
d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;
е) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую».
       Как видно из вышесказанного, геноцид однозначно является международным преступлением. Многие ученные считают, возможно даже, тягчайшим международным преступлением на сегодняшний день. При этом во всем мире отправлением правосудия и в принципе судебной властью занимаются суды. Не законодательные органы виде парламентов, национальных собраний и ассамблей любого рода, а именно суды. Только суд при отправлении правосудия может квалифицировать, а затем признавать те или иные события (действия и/или бездействий) преступлением. Так было и с преступлением геноцида в условиях Трибуналов 1945 года, так было в Международных трибуналах 1993 и 1994 годов, тоже происходит и в деятельности Международного Уголовного Суда.
Возникает резонный вопрос – почему армяне не пытаются добиться признания своего так называемого «геноцида» международно-правовым путем, а постоянно спекулируют событиями 1915 года в законодательных органов различных стран? При этом ясно, что ни Конвенция ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года, ни Статут Международного Уголовного Суда не имеют ретроспективной юрисдикции, но ведь ретроспективную юрисдикцию могут иметь специально созданные (ad hoc) международные судебные органы. Так было при привлечении к ответственности нацистов в 1945 году в Нюрнберге, тоже самое повторилось в Трибуналах по бывшей Югославии и Руанде. Почему бы не попробовать такой путь?
            Все потому, что в суде нужны твердые доказательства, веские улики, позволяющие доказать наличие состава преступления, обличить виновных и доказать свою правоту. А таких улик у армян нет и быть не может, так что не удивительно, что мировое армянство только и может обивать пороги парламентов стран и морочить головы парламентариям, которые зачастую не являются ни юристами, ни историками и не могут по-настоящему разобраться в ситуации, а прибавить к этому и лоббистский ресурс, часто даже и не хотят. Проблема в том, что международное преступление – не политический козырь. Международное преступление надо доказать.
Kamal Makili-Aliyev
Doctor of Laws (LL.D)
20.05.2011

0 comments:

Отчаянные попытки армянского популизма исказить международное право.

0
Thursday, May 19, 2011

Стремление армян исказить любой исторический факт, событие или даже явление в угоду продвижения своих национально-политических интересов уже давно перестало кого-либо удивлять. При этом в который раз вызывает удивление попытки армянских политиков исказить такую твердую отрасль права как международное.
Чего стоит недавнее изречение президента Армении Сержа Саркисяна о том, что принцип территориальной целостности не означает нерушимости границ. Многие тут же задались вопросом: «Позвольте, а что же он тогда означает?».
Этот вопрос имеет под собой очень весомую почву. Но начнем сначала. Большинство основополагающих принципов международного права нашли свое отражение в Уставе ООН и уже давно как являются международным обычным правом (т.е. обязательным к исполнению для любых государств). Принцип территориальной целостности государств не исключение. В принципе он и был включен в Устав ООН в 1945 году, для того чтобы не повторяя опыт Второй мировой войны и предшествующих ей войн, исключить развязывание оккупационных войн со стороны государства или государств против другого государства (или государств). Дальнейшее свое развитие данный принцип получил в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года, глася что: «Государства-участники будут уважать территориальную целостность каждого из государств-участников. В соответствии с этим они будут воздерживаться от любых действий, несовместимых с целями и принципами Устава Организации Объединённых Наций, против территориальной целостности, политической независимости или единства любого государства-участника и, в частности, от любых таких действий, представляющих собой применение силы или угрозу силой. Государства-участники будут равным образом воздерживаться от того, чтобы превратить территорию друг друга в объект военной оккупации или других прямых или косвенных мер применения силы в нарушение международного права или в объект приобретения с помощью таких мер или угрозы их осуществления. Никакая оккупация или приобретение такого рода не будет признаваться законной».
Как, по всей видимости, неизвестно президенту Армении составной частью принципа территориальной целостности являются соответствующие нормы международного права охватывающие нерушимость границ и подтвержденные тем же Заключительным актом: «Государства-участники рассматривают как нерушимые все границы друг друга, как и границы всех государств в Европе, и поэтому они будут воздерживаться сейчас и в будущем от любых посягательств на эти границы». В свою очередь данные нормы обязывают государства осуществить: (1) признание существующих границ в качестве юридически установленных в соответствии с международным правом,  (2) отказ от каких-либо территориальных притязаний на данный момент или в будущем, (3) отказ от любых иных посягательств на эти границы, включая угрозу силой или ее применение. Так что, принцип территориальной целостности государств означает не только нерушимость границ, но и намного более широкий спектр подпринципов.
Не нужно даже доказывать то, что все эти принципы в соответствии с правом международных договоров налагают на Армению какие-либо обязательства. Данные нормы давно уже международное обычное право. Армения будучи страной оккупантом давно перенарушала все возможные нормы и принципы международного права. И тем не менее циничность искажения смысла международного права сложно переоценить, особенно когда ею бросаются в лицо международного сообщества, которое ответственно за само существование этих основополагающих принципов.
В заключение хотелось бы также прокомментировать часто муссируемую армянами тему о превалировании принципа народов на самоопределение над другими принципами международного права. Опять же, легко бросаться популистскими заявлениями по поводу данного принципа. Ведь мало кто знает, что данный столп международного права в своем широком смысле, указанный в Уставе ООН, так любимый армянами, является «мертвым» принципом международного права и остался в нем только лишь в узком понимании по отношению к самоопределению меньшинств – в культурном, религиозном и языковом планах. Данный принцип стал в принципе неприменимым после деколонизации 1960-х годов. Он и введен то был как раз с целью окончательной ликвидации империализма. В соответствии с международным правом национальные меньшинства не имеют права на самоопределение в широком смысле этого слова, т.к. их «национальность» (народ) уже самоопределилась в пределах определенной территории. А ведь армянское население Нагорного Карабаха ничто иное как национальное меньшинство проживающее на территории Азербайджанской Республики.
Поэтому не нужно популизма в международном праве. Это не история – его исказить на много сложнее… даже армянам.
Kamal Makili-Aliyev
Doctor of Laws (LL.D)
18.05.2011

0 comments: